«Енисей впадает в Ангару». — На Байкале. — Встреча с Энвером Ходжа. — Лимнологическая станция. — Профессор Кожов. — Новая легенда. — Переправа. — Бурят-монгольская новь. — На реке Витим. — «Чи та, чи не та?» — Агинское. — Цокто-Хангил. — В гостях у Цыден-Жапа Жимбиева. — Сретенск. — Покровка. — У ворот Амурской области.
1 сентября
Иркутский университет. После первой лекции. 1 сентября 1956 года.
|
Еще в Москве сотрудники Министерства автотранспорта и шоссейных дорог РСФСР, помогая составлять маршрут автотуристского путешествия из Москвы во Владивосток, мне говорили:
— От Слюдянки до Танхоя вы не проедете.
— Но, позвольте, ведь на карте именно здесь показана «главная безрельсовая дорога»!
Выясняется, что карты иногда врут. Проехать по «главной безрельсовой» невозможно: нет мостов через байкальские реки.
И перед нами возникли два варианта. Первый грузить автомашину в Иркутске на железнодорожную платформу, добраться до города Бабушкин поездом. Второй вариант: переплыть Байкал на барже, подыскать для этого дела «омулевую бочку». Мы долго раздумывали — что делать?
Уважающий себя автотурист не станет пользоваться железной дорогой и прибегает к этому только в исключительных случаях. Что касается «водных процедур», то после поездки чешских инженеров на автомашине в Америку пересекать водные рубежи считается даже модным. И пусть не Атлантический океан, пусть это будет Байкал, во всяком случае нам предстояло переплыть море.
Я пришел к начальнику Ангаро-Байкальского пароходства Леониду Андреевичу Фролову. «Видите ли…» Он выслушал, побарабанил пальцами по столу, снял телефонную трубку и сказал: «Дайте Байкал».
Прошло полчаса. Наконец море ответило.
Деревня Никола у Байкала. Новые тетради.
|
— Рыльский? Слушай, как там насчет лихтера? А не смог бы ты переправить в Усть-Харауз одну легковую машину?
Рыльский — начальник порта Байкал. Он согласился переправить, но только не в Усть-Харауз. Там сейчас трудно подойти к пристани. Словом, он обещал что-то придумать.
Я поблагодарил Фролова, однако он не собирался со мной распрощаться. Он хотел поговорить. Яростный патриот Ангары и ее присяжный адвокат, Леонид Андреевич Фролов отметил вопиющую несправедливость:
— Почему-то считается, что Ангара приток Енисея. Но если быть последовательным, то надо всю эту водную магистраль от Байкала до океана называть Ангарой, а Енисей считать притоком.
— Это почему же?
— Потому что ученые подсчитали, что Ангара, впадая в Енисей… вернее, Енисей, впадая в Ангару… словом, там, где они встречаются, Ангара больше приносит воды, чем Енисей, и следовательно… Понятно?
Пока я беседовал с Фроловым, Ломакин успел съездить в обком ДОСААФ и собраться: там у нас была большая комната, где стояли три кровати и конторский стол. Мы распрощались с гостеприимными досаафовцами. Газеты «Восточно-Сибирская правда» и «Советская молодежь» поместили наши стихи и фотографии, и мы двинулись дальше, к Байкалу.
2 сентября
Слева — порт Байкал. Справа — Листвянка.
|
Пожалуйста! Отправляйся в Листвянку, проделав путь над правобережной Ангарой, и, как говорится, жди у моря погоды.
Ни в коем случае не сомневайся, что Байкал — это море. Не дай бог, если скажешь местному шкиперу: «речник», хотя бы он и вел свою баржонку по Ангаре. Раз он имеет дело с Байкалом — он моряк, и все местные жители здесь — моряки.
Доказательства? Сколько угодно!
Кроме известной песни, где сказано «Славное море, священный Байкал», еще в древних китайских летописях Байкал называли Пехай, что означает Северное море, а эвенки говорили Лама, что по-русски тоже означает — море.
И хотя на всех картах написано «озеро Байкал», жители Листвянки рассматривают слово «озеро» как опечатку. В самом деле, воды такого, например, моря, как Азовское, можно было бы уместить в Байкале девяносто два раза. Ведь Байкал очень глубокий, а Азовское море, с точки зрения коренного байкальца, — жалкая лужа по сравнению с их таежным морским чудом.
Море так море! Но прежде чем переправиться, нам предстоит дожидаться дня три-четыре, и за это время мы решаем совершить поездки по берегам Байкала.
3 сентября
Энвер Ходжа в музее Лимнологической станции.
|
Одни говорят «Листвянка», другие — «Листвяничное».
Это название очень подходит к небольшому поселку юго-западного Байкала. Листвянка расположилась на неширокой прибрежной полосе под лесистыми горами. Пристань, судоремонтная верфь, байкальский музей, принадлежащий научно-исследовательской лимнологической станции Академии наук СССР… Моряки и ученые, рыбаки и судоремонтники, студенты речного техникума и портовые грузчики, — все они любят Листвянку и считают свой приморский, омулевый поселок самым оживленным культурным центром на всем Байкале.
В Листвянке можно увидеть многочисленных экскурсантов. И не только наших соотечественников, но и зарубежных гостей. Вчера, например, сюда приезжала делегация крупных государственных деятелей Албании. Они едут на VII съезд Коммунистической партии Китая. Сделав остановку в Иркутске, албанцы решили на машинах подъехать к Байкалу.
Мы сразу узнали Энвера Ходжа, высокого человека с приветливым смуглым лицом и седеющими висками. Его заинтересовали документы и экспонаты музея лимнологической станции. Он сказал, что редкие породы рыб, которые обитают в Байкале, встречаются так же и в горных озерах Албании…
В Листвянке — одна единственная узкая улица, и нет ничего удивительного в том, что Энвер Ходжа, приметив нашу машину, поинтересовался, давно ли мы путешествуем и с какой целью. Наша беседа продолжалась также и на пароходе, — албанские гости совершили поездку вдоль живописного побережья Байкала. На прощание Энвер Ходжа исписал страничку в нашем «Бортовом журнале».
— Пусть он тоже, — сказал Энвер Ходжа, передавая журнал своему спутнику, и Махмет Шеху охотно согласился.
Вот что они написали:
«Хорошо, что в Советском Союзе молодые люди совершают такие далекие и увлекательные путешествия. Счастливого пути, товарищи! Желаем вам доброго здоровья и творческой удачи».
Быть может, этот эпизод только для нас, автотуристов, был так памятен и приятен. Но, мне кажется, именно в таких мелочах порой и проявляется самая искренняя братская дружба советского и албанского народов. Как это радостно: руководители далекого братского государства желают доброго пути рядовым гражданам Советского Союза.
Да, не скажешь о Листвянке «медвежий угол» Я, например, звонил отсюда в Москву и могу засвидетельствовать прекрасную слышимость. Я сказал Москве: «Листвянка передает вам привет!»
Лимнологическая станция — двухэтажное бревенчатое здание. Лестница ведет в музей, расположенный на втором этаже. И словно попадаешь в подводный мир Байкала: в колбах, на стендах под стеклами или на подставках — многочисленные рыбы и животные, населяющие дно и толщу байкальских вод.
 …и мы, наконец, достали «омулевую бочку». |
— Это только часть, — говорит экскурсовод. — А вообще в Байкале насчитывается более тысячи видов животных и рыб. Но об этом вам подробнее мог бы рассказать товарищ Кожов…
Михаил Михайлович Кожов, заведующий кафедрой зоологии Иркутского университета, находится в Котах, куда мы рассчитываем еще поехать, поэтому оставим разговор на зоологические темы до завтра, а пока займемся историей и географией.
Если на земном шаре имеются некоторые озера, превышающие по своей площади Байкал, то по глубине ему нет равных: байкальские глубины достигают одной тысячи восьмисот метров.
Со всех сторон море окружено хребтами. Эти хребты иногда перекрыты ледниками, и не удивительно, что горный узел Мунку-Сардык в русском переводе означает — «вечно снежный». Некоторые хребты возвышаются над дном байкальской котловины более чем на пять тысяч метров.
Эти склоны внизу окантованы темно-зеленой тайгой, сквозь которую прорываются горные реки. Реки нередко срываются со скал водопадами. Они берут свое начало в горных висячих долинах, переполненных снегом. Многие скалы отвесно стоят над байкальской водой, не оставляя для пешехода даже тропки. В давние времена неизведанный Байкал был окутан зловещими тайнами, которые люди рисовали в своем воображении.
Вот что писал крупный исследователь Байкала Бенедикт Дыбовский, участник польского восстания 1863 года, сосланный на Байкал: «Необъяснимый страх связывался у всех с представлением об этом озере. Всякий раз, как мы собирались отправиться на озеро, нам пророчили неминуемые несчастья».
Восторженный профессор М. М. Кожов.
|
Надо ли говорить о том, что никто сейчас всего этого не испытывает. Богатства Байкала, еще не полностью освоенные человеком, неисчерпаемы, и с каждым годом здесь все больше экспедиций, все гуще население, занимающееся промыслом ценных пород рыбы и тюленя (нерпы). Эти промыслы играют немалую роль в экономике Прибайкалья.
В горных районах Байкала — россыпи золота, месторождения слюды и других ископаемых. В тайге — отличный строевой лес, обилие зверей. Тут и лось, рога которого видим в музее, изюбр, кабарга, медведь, горностай, колонок, белка, лисица, росомаха… Знаменитый баргузинский соболь…
Сейчас интерес к Байкалу значительно возрос, так как из этого озера вытекает Ангара — носительница огромных запасов электроэнергии. Триста тридцать шесть рек и речушек впадают в Байкал, и все их усердие уходит на то, чтобы Байкал прибежавшую к нему воду отдал расточительной Ангаре.
— Собственно, расточительной она была в прошлом, — рассказывал экскурсовод музея, — а сейчас, можно сказать, Ангара повзрослела, ее уже нельзя назвать легкомысленной, поскольку не на словах, а на деле она меняет свой характер: красавица стала работящей, готовится к пуску первого агрегата на Иркутской ГЭС и разворачивает фронт работ в Братске…
Словом, времена меняются, и легенда об Ангаре, убежавшей к своему возлюбленному Енисею от ворчливого старика Байкала, должна быть отменена. Так что Всесоюзному радиокомитету придется сдать в архив передачу на эту тему…
Можно сказать, что дух времени, когда дети уходят на стройки, а родители (передовые, разумеется) не удерживают их,— этот дух не чужд и Байкалу. Пускай когда-то он бросал вдогонку убегающей из дому Ангаре камень Шаман, как о том сказано в легенде. Сейчас — совсем другое. Байкал с охотой посылает плоты-сигары таежного строительного леса туда, где трудолюбивая Ангара возводит новые поселки и заготавливает опалубку для строительства гидроэлектростанций. Видимо, Байкал знает, что не за горами новые времена, когда Ангара пришлет ему щедрую россыпь электролампочек. Как полагают геологи, Байкалу двести миллионов лет. Что касается Ангары, то она еще молодая, ей двести тысяч лет, и, с точки зрения Байкала, дочка у него неплохая, если в такие юные лета уже вершит солидные дела гидростроек.
Но это уже материал для новой легенды.
| ← Предыдущая страница | оглавление | Следующая страница → |
