— Впервой к нам едете?
— Откуда вы узнали?
— Да вы «Феликса» по-казенному величаете, а мы — запросто, как свои.
Кто же едет в Магадан на этом железном островке и откуда они, эти люди? В море на «Феликсе» был организован большой корабельный бал. И уже по участникам самодеятельности можно было судить о географии новоселов. Тут и Зоя Солодкая из Краснодара, и отчаянная плясунья Аня Целовальникова, о которой все говорили: «Анка-полтавчанка», тут и ленинградские парни Розов и Федоров со своей задорной «Песней боевых друзей», и веселая москвичка с Красной Пресни Зося Магометова…
К сожалению, на наших молодежных праздниках не часто звучат песни революции. Но здесь, на корабле, пели! И даже сочинили новые слова на мотив «Варшавянки»:
В бой самый дружный,
Родине нужный
Марш, марш вперед,
Комсомольский народ!
В край Магаданский,
Суровый и вьюжный,
Сердце горячее несет патриот.
Этот припев был написан большими буквами на огромном щите.
Какая изумительная, волнующая перекличка с революционной молодостью гражданской войны! Героика первых грозных лет революции бросила свой прекрасный отсвет на наши дни, и подобно тому, как молодость шла в бой за власть Советов, нынче внуки революции под ту же самую мелодию едут завоевывать суровый Север.
— Из Охотского моря, — сказала комсомолка Светлана Польшина, — мы передаем Родине своей северный, но горячий привет! Это большое счастье быть там, где трудно, где государство говорит: «Нужно».
Запомнилась танцевальная сюита, которую молодежь поставила экспромтом. Представьте себе: выходят в круг четыре пары и танцуют. И вдруг… Какой ветер занес сюда эту трясущуюся пару? Так изуродовать танец! С такой тщательной безвкусицей! Милиционер подходит к стилягам, но один из танцующих предлагает ему не вмешиваться. Жест означает: «Не беспокойтесь, мы сами справимся». И четверо молодых людей берут стилягу за руки-ноги и раскачивают возле борта парохода… В это время ведущий концерт говорит: «А не пора ли выбросить стиляг за борт нашей жизни?»
Вместе со зрителями этому номеру «аплодировал» и пароходный гудок.
Потом начались состязания. Команда моряков присвоила себе звание «Ракетоноситель», а команда пассажиров — «Спутник». В самом деле, разве они, моряки из команды «Ракетоноситель», не выносят молодых новоселов на орбиту новой жизни? Пассажирский «Спутник» защищал свою спортивную честь и в перетягивании каната, и за шахматной доской, и на боксерском ринге, и в состязаниях по штанге…
А вечером — новое событие. Комсомольцы узнали, что у Юры Кукурека день рождения. Ему исполнилось двадцать два года. Совсем недавно Юра работал мастером-строителем на сахарном заводе в станице Каневской Краснодарского края. Думал ли он, отправляясь в края вечной мерзлоты, что, уже в море на приисках человеческих сердец, он найдет драгоценные самородки большого трогательного внимания! Его новые друзья, которых знал-то он не более трех дней, «в складчину» заказали шефкоку именинный торт в девять килограммов, на котором кремом было написано: «Новоселу Юрию Кукуреку — от Охотского моря». А сколько дружеских пожеланий счастья и удачи в жизни! Навсегда ему запомнится день, когда Лариса Ляшенко приняла торт и посмотрела на него как-то по-необычному нежно… Потом на полуюте она составляла список приглашенных, как это делала ее краснодарская мама, когда в доме намечался семейный праздник. На верхней палубе мешки с картошкой расположили, как бугорки, прикрыли их брезентом, и получилась великолепная импровизированная поляна. Разумеется, знаменитое кондитерское чудо корабельного шеф-кока растаяло в два счета.
За эти пять пароходных дней многие новоселы перезнакомились, подружились, а кое-кто успел и влюбиться. Не избежал этой участи и Володя. Во время погрузки нашей машины на борт «Феликса» Володя ушибся. Со своей царапиной на локте он пошел в корабельный медпункт, и его ужалила йодом и своими бойкими глазами медсестра Рая Сабурова. Каждый вечер на палубе устраивали танцы, и Рая танцевала только с Володей.
— Вот что я вам скажу, — признался мой спутник. — Я даже сам удивлен. Надо же было прожить двадцать два года, чтобы здесь, в Охотском море, встретить настоящего человека…
— А не слишком ли ты торопишься с выводами? — сказал я осторожно.
— Нет! Это серьезно! — Володя нахмурил брови и при этом так посмотрел на меня, что я ему поверил.
— Как же вы решили?
— Дней через десять «Феликс» снова придет, и мы встретимся, потом будем переписываться. Она такой человек! Вообще я бы на ней женился. Правда, есть одно обстоятельство…
Он не договорил, а я не стал расспрашивать. Володя спросил меня, верю ли я в любовь с первого взгляда, и на эту тему мы с ним проговорили полночи.
Утром капитан «Феликса» Павел Илларионович Федоров, старый магаданец, рассказывал у карты области о Колыме, о том, как неузнаваемо преобразился колымский край. Промышленность, сельское хозяйство, пушнина, рыба, рудники и прииски…
— А клубы в этой глуши есть? — спросила Зося Магометова.
— Ах, Зося! Какая ты, право, наивная… Там тебе встретятся такие Дома культуры, поверь, не хуже твоей Красной Пресни. Например, замечательный Дворец в Мяундже…
— А если не Мяунджа? Если нас в другое место?
— Тогда вы сами достроите. Так что не волнуйся, Зося, натанцуешься…
Сходя на берег в Нагаевском порту. Юра Кукурека, как, впрочем и Володя, в прямом и переносном смысле парил в облаках. Приморский туман окутал бухту. Мы выгрузили свою автомашину и вслед за Юрой и его друзьями последовали туда, где вечный огонь молодости спешит отогреть вечную мерзлоту Крайнего Севера…
Мчатся автобусы по трассе, в слышат поселки горячую песню, рожденную на корабле:
В юных сердцах — комсомольская доблесть,
Кузница бодрости — северный край,
Здравствуй, моя Магаданская область,
Ты молодых новоселов истрепан!..
Вестибюль. Идет нам навстречу высокая девушка с темно-русым узлом волос на затылке. Мы вместе плыли на «Феликсе». Ая Смирнова — геолог. Она в свитере и брюках, в резиновых сапогах. Места в гостинице не дают. Нам тоже. Мы ушли — она осталась. Приходим на следующий день — она идет из номера, уже в красных босоножках.
— Как, вам дали место?
— Измором взяла. Поторчите сутки здесь — и вам дадут.
Если приезжаешь в чужой город и жить тебе негде — отправляйся бродить. Можно многое заметить, когда ты сердит. Хорошее настроение не располагает к наблюдательности. Вот почему сегодня утром, так и не устроившись в гостинице, я пошел гулять, а Володя поехал в Магаданский горный техникум узнавать насчет приемных экзаменов. Сможет ли он, демобилизованный моряк, без отрыва от путешествия, заниматься на заочном отделении горных механиков? Володя окончил в армии седьмой класс.
Пусть от Находки
До Магадана
Славный «Дзержинский»
Везет молодежь!..
Шуга — седые волосы залива —
Плывут воспоминанья Колымы…
И вслед за тем призывно, говорливо
Идет весна на север, то есть — мы.
Мы новоселы. Нас все больше стало.
Мы добровольцы. Молодость сама.
Нас обнимает бухта у причала
Встречает мать родная — Колыма.
…Еще минута — и покажется, что машина парит над сопками. как птица.
…Салют тебе, Магадан! Пионеры автотуризма по Крайнему Северу.
Мы были восхищены обликом этого юного и сурового города.
| ← Предыдущая страница | оглавление | Следующая страница → |
