Сады шахтерского Артема. Встреча с Тихим океаном. Владивосток.

Эту книгу вы можете скачать одним файлом.

24 октября

Путешествие наше подходит к концу.

В городе Артеме, в шахтерской столице Приморья, я выступил во Дворце культуры перед комсомольским активом, рассказал о нашей поездке. Стало совершенно ясно: длительное автомобильное путешествие вовсе не означает, что надо брать с собой огромное количество автотуристских и дорожных «доспехов». Когда мы готовились в дорогу, каждая вещица нам казалась самой необходимой. Мы считали, что с таким богатым и внушительным оснащением, каким мы располагали, можно смело двинуться хоть на край света.

Но уже в Свердловске мы сдали в багаж и отправили домой большую часть того снаряжения, за которым так гонялись в Москве.

В дальнейшем мы убедились, что поступили совершенно правильно. Советская Азия абсолютно не нуждалась во всех этих ухищрениях автотуристической Европы. Крайняя необходимость «надувной техники» оказалась весьма раздутой теми, кто давно не был в современной Сибири и на Дальнем Востоке.

Зачем автотуристу надувной матрац, если на каждом шагу встречаются — «Дом приезжих», «Отель Иртыш», «Дом колхозника», «Гостиница Уссури», а в гостеприимных досаафовских клубах всегда готовы устроить вас на ночлег. В Ангарске, например, нам постелили в клубе ДОСААФ стрелковые ватники и дали укрыться парашютным шелком. Это было поздней ночью, когда мы неожиданно нагрянули в город…

Если сибирская ночь настигала нас в дороге, можно было внутри машины откинуть спинку переднего сиденья и тоже неплохо отдохнуть. Кстати, постель сооружалась значительно проще, после того как мы разгрузили машину.

Лебедка Синельникова, — этот остроумный самовытягивающий агрегат, — для такой машины, как «М-72» оказалась маломощной. Если уж мы «садились на брюхо», то не только лебедка, но даже «ГАЗ-69» не мог нас вытащить. Однажды нам помог решительный бульдозер, строивший новую дорогу на восточном берегу Байкала. В другой раз, за Нерчинском, нас с трудом вытаскивали две машины.

Рыбная ловля, охота, костры на полянах — все это было более чем соблазнительно, потому что мы проезжали мимо Барабинских озер, где было много уток, через величавые сибирские реки и речушки, такие, как Хайм, где водились крупные заманчивые таймени. Нам встречались такие поляны, что казалось — они специально созданы для того, чтобы разложить ночной костер и насладиться романтикой туристского привала. И тем не менее, — всему этому отдавалось минимум времени, потому что мы совершали путешествие не ради заманчивой дорожной экзотики, а с целью познания жизни первого года шестой пятилетки, этого богатого событиями, трудного и счастливого года.

25 октября

Встреча с Тихим океаном

Есть на рейдах свой язык старинный,
Разговор при помощи гудка.
Длинный и короткий, снова длинный —
Пристань принимает букву «Ка».

Надо вам на берег — привыкайте,
Букву «Ка» послали — и тотчас
Прибегает и отходит катер,
Точно конь подбрасывая вас.

И невольно думаешь, нельзя ли
На море поставить дело так,
Чтоб гудки по буквам составляли
Все, что хочет высказать моряк.

Был бы я, ребята, капитаном,
Я б издал приказ по кораблю -
Бухтам нашим милым, долгожданным
Я б гудками говорил: «Люблю».

Море беспокойно и сурово,
Потому-то на виду у всех
Это согревающее слово
Лишний раз произнести не грех.

Вы представьте только: у причала,
Родину приветствуя свою,
С корабля гудками прозвучало:
«эЛ» и «Ю», и «Б», и «эЛ», и «Ю».

На Камчатке, в Ольге и Находке
Хорошо, по-моему, в пути
С помощью то длинных, то коротких
Это слово вслух произнести…

26 октября

Владивосток. 26 октября 1956 года.

Великолепное асфальтированное шоссе привело к приморским курортным окраинам Владивостока. За Второй Речкой нас встретили мотоциклисты Владивостокского автомотоклуба. Они преподнесли нам памятный вымпел, цветы, и через двадцать минут мы были на стадионе «Динамо».

Там был торжественный митинг, сотни владивостокцев встречали москвичей, которые сто семьдесят девять дней провели в дороге. Нам стало ясно, что Дальний Восток не такой уж дальний, если можно однажды сесть в автомобиль и своим ходом из столицы нашей родины приехать в столицу Приморья.

На стадионе «Динамо», под плакатом со словами «Финиш», Ломакин посмотрел на спидометр и сказал:

— Мы прошли 15 758 километров…

Здравствуй, океан! Мы шли к тебе через всю страну. Мы привезли тебе привет Москвы-реки, омывающей стены Кремля.

Океан. Великий или Тихий?

Мы стоим на твоем берегу и окончательно убеждаемся, что этот вечный вопрос навсегда решен в наши дни. Конечно, Великий. И никогда, никогда не будет тихим. Вечно будет бурлить на его берегах жаркая трудовая жизнь. Вечно будет шуметь Великий. О чем же он шумит? Прислушаемся.

Финиш. Сто семьдесят девятый день путешествия.

Владивосток веселый, бойкий город. Сто лет назад здесь был пустынный берег бухты Золотой Рог. И только в 1860 году, когда за Россией были закреплены права на земли Приморья, русские люди основали пост Владивосток, а несколько южнее — пост Посьет.

Эпитет «героический», которым часто характеризуют Владивосток, — совершенно точен. Причем, героический он не только потому, что овеян славой гражданской войны и подвигами русских моряков. Город живет героикой и сегодня. То и дело вы слышите имена храбрых китобойцев или водолазов, вам сообщают о борьбе со стихией вернувшегося с Чукотки парохода «Казань», о том, в каких трудных условиях проходила выгрузка в бухте Провидения, и больше не остается сомнений, что только герои могли из всех этих бед выйти победителями. Во Владивостоке живут семьи моряков. Жены, дети и матери подолгу не видят своих самых близких людей. Женщины вечно в тревоге — и это тоже соседствует с героизмом.

Во многих городах и райцентрах Дальнего Востока есть памятники героям гражданской войны. В Спасске и Волочаевке, в Хабаровске и Черниговке… Но памятник Сергею Лазо во Владивостоке особенно волнует. Легендарный революционер стоит во весь рост, лицом к заливу, живой, горячий, с характерно вскинутой вверх рукой, такой, каким помнят его уже немногие пожилые рабочие города. Сергей Лазо говорит. Слова его высечены тут же навеки: «Вот за эту русскую землю, на которой я стою, мы умрем, но не отдадим ее никому».

Таким, наверно и запомнится навсегда Владивосток, залитый осенним солнцем город-герой гражданской войны и герой труда, с отважным Сергеем Лазо, говорящим эти слова.

Здесь, в Приморье, мне вспомнились слова писателя Петра Павленко, сказанные им лет двадцать назад: «Героическое слишком заманчиво, чтобы его не желали все. Но всякое героическое вместе с тем слишком рискованно, чтобы его все пробовали».

Человек, совершающий героический поступок, никогда не подозревает, что он герой. Сорок лет — это были героические, трудные годы. Это героическое пробовали все. Если бы каждый честный гражданин нашего отечества не напрягал бы все свои силы, разве бы государство пришло к своему сорокалетию с такими убедительными победоносными итогами?

Вот это ощущение всенародного подвига не покидает человека, которому довелось в течение полугода путешествовать по своей большой стране.

Октябрьским праздникам Владивостока мы привезли первомайский привет Москвы.

Стройки Сибири и Дальнего Востока когда-нибудь будут связаны единой транссибирской автострадой.

И я знаю, наступит такое — около московского метро мы снова прочтем неоновую рекламу:

«Такси — самый удобный и быстрый вид транспорта».

Мы сядем в маршрутную сверхскоростную, может быть, реактивную автомашину «Ангара», выпущенную в 19… году Иркутским автозаводом, и водитель спросит:

— Вам куда?

— До Хабаровска.

— Поехали, — ответит, например, Ломакин, и никто этому не удивится. Потому что всем будет известно, что с площади Дзержинского ежедневно отходит маршрутное такси, на ветровых стеклах которого можно прочитать два слова:

От автора	5
Апрель	7
Май	17
Июнь	66
Июль	113
Август	160
Сентябрь	212
Октябрь	256

Встреча с Тихим океаном

«Такси — самый удобный и быстрый вид транспорта».

«МОСКВА — ВЛАДИВОСТОК».

ОГЛАВЛЕНИЕ

179 Дней в автомобиле