— Клевая машина, — донесся откуда-то сзади из-под груды пластмассы голос Барда.

Никто из нас не подозревал, какое разнообразие эпитетов обрушится на именинницу в ближайшие сутки. До этого еще нужно было дожить. Выезд на Берлин мы запланировали на три часа ночи. Почему именно на три? А почему бы и нет? Я переживал период запоздалого перехода из детского возраста в фазу дуракаваляния, и мои решения часто-густо были высосаны из пальца, как герои Конан Дойла. Сам придумал и потом сам мучился, как из этого выбраться, еще и окружающих мучил. Поэтому вся семья Барбары, ибо от нее мы собирались стартовать, не спала вместе с нами. С вечера мы раздавили бутылку Кирша — тогда продавалась такая тягучая сладкая зараза, содержащая 30 градусов алкоголя, и ее можно было пить без закуски, — и с тяжелыми головами провалялись до полтретьего ночи. Не выспавшись, с синими кругами под глазами, мы подняли свои тела и по очереди сходили в дабл пописать. Первый раз в жизни я заснул стоя и писая. На улице было холодновато для начала лета. Наши дети сидели в машине, зияя своими испуганными стеклянными глазками, и мерзли. Поковырявшись для вида ключом в замке (замок не закрывался на ключ со времен гражданской войны), я открыл двери, и мы с Бардом позабрасывали сумки. Я достал сигарету «Житан», Бард тоже достал сигарету «Житан», и мы закурили. Я совру, если скажу, что мы закурили удовольствия ради. Просто принято было курить после того, как встал с постели. Во рту было так, будто туда сходили все коты Новоеврейска. В легких было ощущение, как будто туда забили большой дюбель, какими прибивают шифер. На балконе третьего этажа подъезда Барбары стояли два брата — Вовка и Лесик, мои давнишние дружбаны. Они тоже курили. Когда бы я ни выходил из подъезда — они стояли там и курили. Братья были как Смокеры из фильма«Водный мир» с Костнером. Их нельзя было представить себе с пустым ртом. Там постоянно что-то дымило.

— Привет, — хриплым заспанным басом рявкнул я им.

— Привет, вы куда собрались? — спросил Лесик, а Вовчик в этот момент затянулся.

— В Берлин едем, — не без гордости рыкнул я.

— Классно вам, а мы рыбачить едем на Оселю, — сказал Лесик, хотя мог и не уточнять — они всегда ездили рыбачить на Оселю.

— Ну, пока, что ли? — я, типа, попрощался, и Бард залез на переднее кресло, то есть на диван.

— Па! — махнули мужики с балкона огоньками сигарет, и я провернул ключ в замке.

«Победа» молчала, как воды в бак набрала. Я провернул ключ еще раз — ничего не изменилось. Я молча вышел и со звуком сошедшего с рельсов поезда открыл капот. Внутри я ничего нового не увидел, и вообще ничего не увидел — темно было.

— Что там? — услышал я голос Лесика, а Вовчик как раз затягивался.

— Что-то не заводится, — растерянно пробормотал я.

— Может, толкнуть? — предложил Лесик, а Вовчик в этот момент прикуривал следующую сигарету.

— Та нет, не нужно, вчера ж она нормально ездила.

Я понял, что пришло время взять в руки ручку и заняться с чувихой грязным делом. Выгрузив пионеров, я достал из-под сиденья злополучный гнутый костыль, служивший для механического запуска двигателя. Свет в окнах у Барбары погас, но когда я крутанул пару раз — снова зажегся. И не только у нее. По городу разносилось лязганье металла, как будто танковая дивизия генерала Паулюса воскресла из мертвых и ехала брать Курск. Я крутил и крутил, а машина только мычала мне в ответ, как корова, которая не прочь чего-нибудь перекусить, но стоит привязанная в пустом стойле. Бард покачивался в машине в такт моим движениям. Лесик докуривал третью сигарету подряд, и что-то ему подсказывало, что рыбалка сегодня накрывается. А еще он переживал, что я своей ручкой перебужу весь микрорайон и народ выйдет нас бить. Вовчик молча затягивался и наблюдал за Бардом, который покачивался в машине. Никто не мог предположить, что за мысли роились в его голове. Стеклышки его очков расфокусировали взгляд, и он видел перед собой Берлин, район Нойкельн, улочку Флюгхафен и себя на ней. В его голове не хотел уживаться тот факт, что наша машина не заводится. Машина, которая должна была перенести нас из мира реалий в мир, где манекен покупают за 150 марок, НЕ ЗАВОДИТСЯ! Пока Бард мысленно бродил по берлинским улочкам и искал пацана, с которым любил курить дубас, Лесик уже был внизу. Вовчик докуривал наверху и тоже собирался прийти нам на помощь. Мы вытолкали «Победу» со стоянки на дорогу, Лесик стал сзади и уперся ногами, я толкал через открытую левую дверь, упершись в приборную панель. Бард сидел в машине и мечтал поскорее приехать в пункт назначения. Вдвоем нам не удавалось хорошенько разогнать наш паровоз, и мы дождались Вовчика, который стал с сигаретой в зубах рядом с Лесиком. Мы доехали до пригорка и толкнули машину вниз. Она тут же превратилась в неконтролируемый снаряд, который был способен протаранить Великую Китайскую стену. Я вскочил в кабину и крикнул: — Спасибо, Лесичек, теперь уже поедет! — Захлопнул дверь, подождал достижения максимальной скорости и воткнул третью передачу. Скорость стала заметно падать — инерцию гасили механизмы, которые она прокручивала в двигателе. Движок не завелся. Машина прокатилась еще пару метров и тихонько остановилась. Лесик и Вовчик стояли метрах в ста сзади и курили. Не сговариваясь, они двинулись в нашу сторону. На этот раз мы вытолкали тачанку на главную улицу нашего города и гордо пробежались с ней по всей ее длине. Если кто-то не спал в тот час, он мог на протяжении некоторого времени трижды увидеть нас в одной и той же точке — именно столько кругов мы сделали вокруг Новоеврейска. Измученные, мы рухнули на бордюр и закурили. Бард до этого из машины не выходил. Заснуть у него не получалось, но толкать он не хотел.

— Приехали вроде, — грустно сказал я в пустоту. Лесик с Вовчиком мысленно проклинали тот момент, когда пошли курить на балкон и увидели нас. Можно было покурить на кухне и спокойно выспаться перед рыбалкой. Я собрался с мыслями, которые роились мухами надо мной, как над свежей коровьей лепешкой, и родил фразу:

— Паца, давайте еще разок вниз — до третьей школы, там такая гора, что если уже и с нее не заведется — тогда вообще гаплык.

Действительно, там была высоченная гора. И если машина съедет вниз и не заведется — мы со спокойной совестью откажемся от мысли вытолкать ее назад, потому что это в нашей ситуации просто невозможно. Мы встали, уперлись ногами в асфальт и начали ее толкать с такими лицами, как будто внизу была не третья школа, а пропасть Большого Каньона, штат Колорадо. Последние метры — и машина понеслась вниз со скоростью звука, оставляя Лесика с Вовчиком далеко позади, вместе с их зажатыми в зубах бычками.

Я воткнул третью и начал ошалело давить подряд на все кнопки-самоделки, которых на панели была просто тьма, как в вертолете. Мой дядя Славик — мастер от Бога, понаделал кучу тумблеров. Но рассказать мне, какая кнопка за что отвечает, не успел. И за несколько метров до неминуемой остановки я, похоже, набрал нужную комбинацию цифр, т. е. нажал, в конце концов, то, что нужно было нажать, и «Победа» рыкнула и начала работать. Бард поправил очки и, как ни в чем не бывало, взглянул на часы. Было полпятого. Я развернул машину и увидел, как вдали подпрыгивают две маленькие фигурки. Это Лесик с Вовой исполняли ритуальный танец в честь победы рефлексов над интеллектом. Мы выехали наверх, и я, открыв дверь, предложил братьям подбросить их домой.

— Спасибо, Андрей, мы еще покурим по пути, — отозвался Вовчик.

Мы помахали им и поехали в сторону границы. За спиной, на востоке, начинало светать, и очки Барда будто бы светились изнутри. Даже страшно было на него смотреть. Поэтому я старался разглядеть что-то на дороге через феноменальное ветровое стекло. Когда мы проезжали покопанный переезд в селе Коты, я притормозил и переключил с первой на третью. «Победа» хрюкнула и стала поперек рельсов. Я знал, что поезда здесь ходят очень редко. Но нам, поверьте, хватило бы и одного раза. Я изучил ситуацию — заднее колесо стояло перед самым рельсом, который в этом месте из-за отсутствия асфальта торчал высоко. И поэтому пробовать перетолкнуть машину руками было равносильно попытке сдвинуть с места Останкинскую башню. Меня трудно было чем-то удивить после ночного кросса по окружной Новоеврейска, и я руками собрал в голове остатки своего логического мышления и сразу вспомнил, что нам однажды уже помогло выйти из патовой ситуации. Конечно — КНОПКА. Она была слева от руля, почти под датчиком температуры воды. Я вытянул костыль и сказал Барду:

— Виталя, я крутану, а ты нажми на кнопку, о'кей?

— О'кей, — сказал Виталя.